«Дефолт» — или поведение по умолчанию — это то, что будет делать компьютер, если не получит какую-либо иную команду. Оказывается, для мышей таким «дефолтным» социальным поведением является спаривание. Если не поступает иной команды, самцы мыши готовы спариваться с кем угодно — с самкой, с другим самцом и даже с самцом-кастратом, в точном соответствии с призывом: «Make love, not war». Для того чтобы они начали сражаться с другими самцами, им нужен приказ.
Выяснено это в недавнем эксперименте гарвардского нейробиолога Кэтрин Дюлак. Она показала, что самцы мышей «по натуре» созданы для любви. Нужен сильный приказ: «Сражаться!», чтобы пересилить их естественное стремление спариваться. Этот приказ подают им другие самцы. Он передается с помощью специальных пахучих веществ, именуемых феромонами. Феромоны воспринимаются неким белком, расположенным в носовой полости самца. Этот белок кодируется определенным геном. Так что в конечном счете выбор между двумя принципиально разными, прямо противоположными типами поведения мыши определяется одним-единственным геном.
Мыши имеют две обонятельные системы. Главная предназначена для распознавания всевозможных запахов, приходящих по воздуху от чужеродных предметов и существ. Молекулы этих запаховых веществ соединяются с рецепторами эпителиальных нервных клеток в носу мыши.
Вторая система состоит из каких-то четырехсот нервных клеток, образующих так называемый вомероназальный орган (ВНО). Эти клетки предназначены для восприятия одного-единственного вида запахов, своего рода «пахучих личных удостоверений» других мышей. Сигналы из клеток ВНО передаются не в обонятельный центр, а в особую часть мозга — гипоталамус, где находятся центры, связанные с такими фундаментальными видами поведения животного, как размножение, защита и нападение, питание.
В биологии давно уже было подмечено, что два важнейших вида поведения — спаривание и агрессия — идут рука об руку и имеют много общего в своей природе, проявлении и, по-видимому, причинах.
Опыты Дюлак проливают свет на биологическую суть этой близости. Оказывается, у мышей оба эти типа поведения управляются одной и той же системой ВНО.
Один и тот же орган в мозгу запрограммирован природой подавать сигнал «сражаться» при поступлении запаха чужого самца и сигнал «спариваться» при поступлении запаха самки. При этом второй сигнал первичнее и действует даже в случае отсутствия запаха вообще.
Можно думать, что эволюция воспользовалась уже готовой программой спаривания и лишь несколько «преобразовала» ее, добавив к ней другую «команду» и некоторые другие видоизменения. Эта первичность программы спаривания и соответствующая половая «всеядность» мышиных самцов свидетельствуют о том, что для эволюции «любовь» важнее «войны». Во всяком случае, для эволюции мышей. (В конце концов, мыши ведь не атакуют других самцов, если росли с ними в одной клетке и «привыкли» к их запаху.)
Не то у людей. Хотя недавние эксперименты с человеческими запахами и половым влечением женщин и указывают на некоторую остаточную роль феромонов в жизни людей, эта роль не идет ни в какое сравнение со значением феромонов в мире животных и насекомых. Поэтому не приходится рассчитывать, что, удалив какой-то белок из людских носов, мы тотчас превратим мир в обитель всеобщей любви и всеобщего мира. Этого не будет, потому что на каком-то этапе эволюции род человеческий «разошелся с мышами» и вырвался из-под абсолютной власти феромонов. Люди стали агрессивны даже в отсутствии какого бы то ни было указующего запаха.
