На деревенских огородах земля курится легким паром, везде шелестят, мягко позванивая, мелкие ручейки, дружно поют скворцы, за околицей над луговиной с радостным плачем носятся чибисы.
В лесу тоже перебегают дорогу ручьи, но тут они намного сильнее, звучнее полевых, слышатся издали — такой живой говор, такое любовное, доверчиво-ласковое журчание несется навстречу, что невольно ускоряешь шаг. И вот он, лесной весенний говорун,— или плавно вьющийся среди редких, темно-коричневых голенастых ольх, нежно моющий их красноватые ступни-корни, или пронзающий сизый частый осинник, посверкивая, что-то бормоча, или метровым водопадом срывающийся в черный черемуховый овраг, пузыря воду и радуя душу, заставляя мысленно помолиться за продление его такой короткой и звонкой жизни!
А вот здесь собрались многие ручьи и речки и открылось среди трогательно-прекрасных берез настоящее половодье. Дальше уже можно только на лодке...
И даже как-то не верится, что все это близко от Москвы. Огромным треугольником, в обрамлении Оки, Клязьмы, Судогды, Москвы-реки, раскинулась Мещерская низменность, касаясь своим мягким лесным острием пригородов столицы.
Как музыка народной речи звучат названия озер Мещеры: Великое, Белое, Лебединое, Прудки, Светки, Подевяты... Местная Амазонка — река Пра с притоками Яшмой и Совкой — таинственно течет, вся в извивах и заводях, среди вековых лесов и болот, попутно соединяя причудливую цепочку Клепиковских озер.
Красота рождает красоту. Именно тут, в сердце Мещеры, в Спас-Клепиках, учился Сергей Есенин, тут взрастало его поэтическое слово.
И вообще здешние места одарили вдохновением многих писателей и художников. Подолгу жил в городке Солотча Константин Паустовский. С радостью узнаешь, что экологи Рязанской области вместе с клубом туристов разработали и оборудовали «Тропу Паустовского», по которой уже не первую зиму прокладывается лыжня. Обычно ходят семьями. Солотча, деревня Полкова, Ларин пруд, а за ним вскорости и озеро Черное, так ярко описанное Паустовским в рассказе «Собрание чудес». Короткий привал — и в обратный путь. Знаменитый закат с холма Солотчинского кремля венчает этот день. Да, всего лишь день занимает такое путешествие, а сколько радости, открытий, душевного отдохновения дарит оно людям! И млад, и стар спешат снова его повторить... В весенний час лыжня расстаяла, но красоты не убавилось. Наоборот! Всяк понимает, что летняя тропа не хуже зимней. Взять хотя бы обычную дорогу юноши Есенина из родного Константинова в Спас-Клепики. Через Кузьминский паром на Оке, через деревню Криушу, известную любителям поэзии по «Анне Снегиной»... Пятьдесят верст бесконечно милой страны березового ситца! Человек, в детстве или юности прошедший тропой поэта, совсем по-другому, с большей любовью смотрит на родной край, глубже вникает и в саму жизнь. В душе органично закладываются благородные чувства и мысли, нравственные основы, в которых наша семья, наше общество особенно сегодня нуждаются.
Известно, как непосильны, неподъемны стали для большинства семей поездки на юг. К сожалению, очень больших денег требует теперь отдых у моря. Но недаром говорится: нет худа без добра. Самое время оглянуться окрест, на землю отчую, что рядом с нами. Из века в век бескорыстно и щедро одаривает она нас теплом и лаской, а мы вроде и не замечаем этого, даже позволили прозвать оскорбительной кличкой «нечерноземка».
В самом деле, замечательно провести на Мещерской стороне, где в изобилии и ягоды, и грибы, и рыбалка, семейный отпуск. Но лучше всего тем из нас, кто в блочных городских кварталах тоскует по извечной крестьянской страде, кого поспешно отправили на волю вольную из армейского строя, кого ненароком забросила судьба в бывшие союзные республики, а теперь столь же негаданно выталкивает обратно...— лучше всего навсегда поселиться на этих благодатных природой и простым, отзывчивым народом рязанских, владимирских, подмосковных землях Мещеры. Очень это надежное, прочное дело — растить хлеб и детей. Чистое, доброе сердце здесь греет все — от нежного первоцвета сон-травы и спелого золотого колоса ржи.
А вешняя вода пока в самой силе. В свой час, конечно, спадет, а половодье все-таки останется. Половодье красоты великой.
