Утро.Порыжейглинистойтропинкемыспускаемсякреке.Я—большой,немногогрузныйисутулый,сзалысинамиипроседьюнависках,иона—маленькая,голубоглазая,спучкомволос,неумелозавязанныхмноюназатылкежелтойленточкой.Онапрыгает,истрекозится,имашетсвоимсиниммаленькимведром,аямедленноитвердоступаюсзади.
Мывходимподпрохладныйшатерчеремухи,повлажнойтропинкедоходимдоводыидолгоиобстоятельноумываемся.Яучуеенебоятьсяхолоднойводыирассказываю,какумывалсяснеговойводойвсеребристо-серыхгорах—Хибинахикаккупалсявихголубыхреках,прозрачных,какувеличительноестекло.Ейстрашноихолодно,ноонатожеумываетсяпопояс,вернеемажетсвоиплечиихуденькиеребрышкимокрымираскрытымиладошкамиибыстро-быстровытирается.
Потоммы—дватрудящихсячеловека—набираемводывведраимедленнонесемвгору.Она—своесинееведрышко,ая—двасвоихцинковых...Такмыприходимвнашосиновыйдомик,гдеживемвдвоемцелоелето,иначинаемготовитьзавтрак.Каквсегда,онапроситсвоюлюбимуюяичницусжаренымкусочкамихлебом,иястараюськакможночащевыполнитьеепросьбу,акогдаяичницаготова,посыпаюеезеленымлуком,иона,преждечемсъесть,долгосмотритнабелоесжелтымиглазамиизеленымивеснушкамилицояичницы.
Покаяготовлюсалат,онанакрываетнастол:носиттарелкиноодной,прижимаяихкрепкокгруди,и,осторожнонаклоняясь,ставитнастол,неотнимаяотсебя,апотом,когдатарелкаужестоит,разгибаетсяивприпрыжкубежиткшкафчикузановойвещью.Стеклананашейтерраскедрожатизвенят,какбыаккомпанируяей.
Накрывнастол,онасмотрит,вселитаместь,ипослеждет,чтояпохвалюеезаработу.Когдамоярукатихоопускаетсянаеезолотистуюголовку,онахватаетееобеимирукамиивиснет,пытаясьпокачаться(любимоезанятие).Такмыиподходимкстолу.
Нашзавтракдлитсяобычнодовольнодолго.Солнечнаятеплаятерраса,когдавоздухещенежаркийинепотерялночнойсвежести,располагаетпосидетьипоговорить.Внашемсадуподизменяющиминаклонлучамисолнцатотут,тотампоблескиваетроса,ичастоеекаплисветятсяфиолетовымсветомипропадают,ивновьвспыхиваютужедругиекапли.Постепеннопроходитсвежесть,инаеегранисжароймыкончаемзавтрак,убираемимоемпосудуиначинаемзаниматьсясвоимиделами.
Ясажусьвтенистуюпрохладнуюкомнатузастолпередокномввишневыйсад,аона,надевпанаму,убегаетвнизпоулицексвоимдрузьямстроитьплотинуподтемжесводомчеремухи,гдемыутромумывались.Иногдаяидусней.Тогдамысадимсянакривойповаленныйствол,ивпрохладе,взеленомсветеявырезаюейнеобыкновенныекорабли(такейкажется,анасамомделеэтодеревянныеобтекаемыетеласкилемимачтойизеленымлисткомвместопаруса.Ноходятонибыстроипрямои,еслидунутьпосильней,переплываютотгороженныйуручьятихийзалив,гденаднеуглубокогоберегасгрудилисьиспуганныерыбешки).
Вдождливыйденьмысидимнатеррасе.Онарисует.Сидитпрямо(такейвелено,нопрорукузабыла—держиткарандашвлевой.Сияниенарисункенеобыкновенное.Заглядываю(эторазрешаетсятолькокогдарисунококончен)исажусьзастолписать.
—Тычто,опятьпоэтничаешь?
—Да,опятьпоэтничаю,—отвечаюя.
Долгомолчим,занятыекаждыйсвоимделом.Потомячитаюейкслучаюдавнозаписанноестихотворение:«Конягабылрыжий-рыжий.Травазелена-зелена.Облака—ярко-красныевспышки,Ижелта,словносыр,луна.Алиниибылисизломом,Горизонт,каккрутойвираж,Половиналунызеленая—Кончилсякарандаш...»Онаявнонеодобряетмоеготворчества,ноговоритделикатно:«Ничегостихотворение».Апотом,видямоеневольноогорченноелицо,просит:«Папа,напишимнестихотворение,чтобывнембылаяибылимедведи».«Конечно,напишу,тольконесейчас».«Почему,ведьтыжеумеешь».«Потомучтостихипишутсянесразу—нужнонастроение,нужнопережитьвсе,чтохочешьнаписать».«Ну,ладно,напиши,когдаполучитсянастроениеипереживание».Апоееглазамвижу,чтонепонимает,какэтотак—уметьиненаписать.
Позже,вмарте,яуезжаюнаСевер,ивпоселке,покрышизаметенномхрустящимснегом,приходитнастроение,приходятмыслионей,ияпишуишлюейшутливыестихи:
«ВзаснеженномпоселкеМедведиспятподелкой,Всевмеховыхрубашках,ИснитсяимНаташка.ДлядолгожданнойгостьиПрипасенынекости—Вкорзиночкахбрусника.Ивбочкахголубика.Ихмалыедетишки—Нечесаныемишки—МечтаютбезоглядкиИгратьстобоювпрятки.Наднимиснегкурится.Медведямсладкоспится.Когдажетыприедешь,Проснутсявсемедведи.Истануткувыркаться,Инаснегувалятьсяи,Несмотрянавьюгу,Реветьнавсюокругу...»
Говорят,радоваласьонаочень.Яираньшезамечалунееособеннуюлюбовькмедведям.Помню,читалимы«Жизньсерогомедведя»,ионапередконцомзаволноваласьисказала:«Папа,нечитайдальше,мнестрашно,ябоюсь,снимслучитсячто-топлохое».Пришлосьперестать:вглазахунеестоялислезы.Аонапродолжала:«Япомню,читалтымнепроКрасношейку,чтоонуцелел,атамтаквсегрустнонаписано,чтовидно:умретон,имнеегожалко;онитаквсехпотерял...»ВозвращаюсьизОльховки(ездилзапродуктами).Ей,уезжая,велелспать(делобылопослеобеда),встатьвчетыречаса(нераньше),съестьполдник—компотизкрыжовникаиплюшку—иждатьменя,невыходяизсада.
Толькоиз-заповоротасталвиденнашучасток,вижу:сидитназаборе,какптица:грудкаиголовказдесь,ноги—там,арукамивцепиласьвперекладину.Сидит,иголовунабок(точнотакптицыиногдаделают)—высматриваетменя.Увидев,чтояиду,начинаетпрыгатьичутьнепадаетсзабора.Подхожу.Онатянетсякомнерукамииперелезаетсзаборанаплечи,устраиваетсяудобно,итакмывъезжаемвсад.
Садунасхороший.Неслишкомухоженный,неполностьюиспользованныйподплодовыедеревьяиягодники.Внемвразныхместахсохранилиськлочкилеснойземли,накоторойможнопростоповалятьсяинажатьдлянашихпостелейсена,иотдохнутьвтениоставшихсялесныхдеревьев.Первыйтакойклочок—подокнами.Сюга—дверябиныистараякриваяель.Онидаюттеньспятнамисвета,ноещенемноготениподбавляютвишни,уженабирающиесилу,ипоэтомуможноивжаруполежатьздесь,подостлаводеяло,илипростотак,натраве.Другойклочокнетронутойприроды—еевотчина.Кругоммаленькийзаборчикизтонкихберезовыхстволов,внутри—сухаятрава,вытоптаннаяскорымидетскиминогами,качелинастойке,вкопаннойвземлю(другойконецупираетсявстволлипы),анадовсемэтим—шатеризлистьевдуба,двухберезилипы.Носамаяглавнаядостопримечательность—островерхийчумизсоставленныхнаконусвершиниобернутыйпергаментом(занеимениемоленьихшкурибрезента).Этотчум—еегордостьипредметзавистиеедрузейиподружек.Когдаслегканакрапываетдождь,онинабиваютсявчумтак,чтоегоореховыеногираздвигаютсяионслегкаоседает,какнаседка,накрывающаясвоихцыплятвминутуопасности.Дождьужекончился,аонинизачтонехотятвылезатьоттуда.Авынепомните,каквдетствеобостреночувствоуюта,чувствозащищенности,когдахочетсялибокмаменаруки,либовукромныйтеплыйуголок,защищенныйотвсеговраждебного,чтоможновстретитьвжизни?Япомнюэточувствоярко-ярко,ионанедаетмнезабытьего,когдаявижу,каконатянетсякомненарукиилигнездитсявсвоемчуме,илиустраиваетсебезащищенныйуголоквсене,когда(заособыезаслуги)яберуеессобойначердак.Нанемсложеныстарыепыльныевещи,вкоторые,встряхнувихпредварительно,можнообрядиться.Тамможнонайтимешоксостарымииужезабытыми,апоэтомусловноновымиигрушками.Там,наконец,лучшевсегослушатьсказки,лежавдушистомсене,иизредкавставатьивыглядыватьвмаленькоеокошечко,ивидетьвсе,чтотворитсянасоседнихучасткахида-леко-далекозачеремуховойрекойвдеревнеАндрейково.
Возленашегодомазаречкойестьпологийзеленыйхолм.Темониотличаетсяотсоседниххолмов,чтовсегдаярокизелен.Толипочваособая,толиводыегопитают,нотравыеговсегдасочныигусты.Мыснейиногда,когдавместеидемзамолоком,останавливаемсянахолме,сворачиваемсузкой(идтиможнотолькогуськом)тропинки,ставимвтеньтравбидонсмолокомисадимся.Разговорынахолме—былинные.Видно,самаобстановкасклоняеткэтому.Передвзоромоткрываетсядальсчерными,смазаннымидымкой,частоколамиелей,синеватыми,тожедымчатымикущамисосенибелойзеленьюберез.Вдругсредилеса—маковкацеркви,анаповоротереки,навзгорке—синевато-сиреневаядеревня.Читаюейстихи:
Забелесымиокоемами,Запрозрачнымиводоемами,Светло-березоваястранаВмоевладениеотдана...
—Папа,асветло-березоваястрана—эторусская?
—Да,апочемутытакдумаешь?
—Янемогутебеобъяснить(тутонаразводитрукамииразворачиваетладошки—какцветокраскрывается),номнетаккажется.
Долгоещесидимиразговариваем.Потомуходим.Онасмотритнаменяснизувверх,ееглазасерьезны,ияслышуещеодинвопрос:
—Папа,ачтотакоерелигия?
Изумленномолчу,нопотомотвечаю.Аонавсезадаетизадаетвопросы,имнеприходитсяотвечать.Веедетскойголовкескладываетсяизмоихответовмозаика—образмира,изарождаютсяновыевопросы.Аеслиплохоилиневнятно,какбыпоходя,отвечаю—мозаиканеполна,отдельныееечастибледныивыщербленны,идолгобудутоставатьсяневоспол-ненными.
Унаснаучасткесредистарыхзамшелыхкорягвкустахорешникаживутежи—троестарыхсолидныхежейиодинмаленькийсветло-серыйежоноксмягкимиещеколючками.Повечерам,когдаяукладываюееспать,онанеизменнопросит:
—Папа,покажименяежам.
Яберуеенаруки,заворачиваюводеялоитихо,стараясьнешуметь,несунатерраску.Мыподходимкраскрытомуокнуитихостоимиждем.Мыужезнаем,когдаежиприходятвсвоюстоловую(такназываетсяглинянаямиска,кудамыкладемостаткиснашегостолаииногда,когдаесть,подливаеммолокаилипростокваши),ипоэтомуждатьнамнедолго.
Ежаслышноиздалека.Оннебоитсянаделатьшумаилезетнапроломчерезкустыитраву.Мнедажекажется,чтоежпростолюбитшуметь.Ондолгопродираетсясквозькустыклубники,попутнопоедаяулиток,лакомящихсянаиболееспелымиягодами,ивскоревыходитнатропку.Благодарясухойпогоде,стоявшейпоследниедни,онагладкаяитвердая,иежсмачнотопочетпоней,изредкасворачиваявтраву,чтобысъестьзазевавшеесянасекомоеиличервя.Потомежподходиткмиске,итутначинаетсясамоеинтересное,ибосдругойстороныкнейужеподошелвторойеж,аиногдаонисобираютсявсевместеодновременно.
Конкурентысначалашипятдругнадруга,апотомодин—тот,которыйнеумиски,—насупливаетиглынадмордочкой,наклоняетсяикидаетсянатого,которыйумиски.Тот,больноуколотыйиглами,отскакивает,ещечавкаяишипя.Местоумискизанимаетпобедитель,итакборьбаидетспеременнымуспехом.Иногдаобоихпрогоняеттретий,покавсеони,наконец,ненаходяткаждыйсвоюкормушку.Большойрыжеватыйежвалитназемлюкотелокдляпомоевизабираетсявнегодополовины.Ондолгоисовкусомвылизываетего,ислышно,какскребутпоалюминиюиглы.Двоедругихежеймирноедятсдвухкраевмиски,амаленькийежонокходитподнавесомиужелезнойпечкиподбираетвсякуюмелочь:яичнуюскорлупу,очисткиотколбасыиликорочкухлеба.Вразгаредыежитакпоглощены,что,еслитихоступать,можноподойтисовсемблизкокним.Можнодажеприсестьрядомнакорточки.Еслисделаешьвнезапнорезкоедвижение,ежиразбегаютсяидолгонеприходят,но,еслипищасъеденаневся,возвращаютсяобратно.
Когдаежикончаютсвойужиниокончательноуходятпосвоимежинымделам,мытожеуходимстеррасы,ионапотом,покаяприбираюнастоле,временамитихосмеется,видимо,вспоминая,какдралисьежиумиски.
Темнеет.Воздухсвежеетистановитсяпахучим.Тонкоповеялозапахомдетства—душистымтабаком(такойцвелвРославле—намоейродине—ицвететсейчасвнашемсаду).Оналежитвкроватииждет,когдаяпокурюипридукнейстрадиционнойвечернейсказкой...
