НЕТ ЖИЗНИ БЕЗ СЧАСТЬЯ

07 сентября 2017
Счастье не нужно ни создавать, ни искать, нужно просто не мешать ему проявиться, не разрушить изначальную данность, естественную возможность быть счастливым.

    Вот «простенький» вопрос: для чего люди женятся и выходят замуж? Если не принимать во внимание тех, для кого брак не представляет самоценности, а является лишь средством для достижения неких целей, то ответ (самый общий, разумеется) прозвучит так: люди создают семью, чтобы быть счастливыми.

    Но что за притча?! Почему вопреки себе и своим желаниям многие очень скоро разрушают еще, в сущности, и не начатое толком строение своего очага или, махнув рукой, пускают все на самотек, уверовав в сомнительную сентенцию — «нет в жизни счастья»?..

    А ведь это неправда, все как раз наоборот: нет жизни без счастья. Ну что такое в самом деле счастье, если не проявление жизни? Иначе нам может оказаться не под силу восстановить разрушенное, хотя бы потому, что мы не знаем, что для этого нужно. Утратив естественную возможность быть счастливыми, ищем искусственные заменители, сами не зная, чего хотим. Какая-то неподвластная сознанию неопределенность мешает радоваться жизни, и мы снова и снова пытаемся угадать, что же наконец принесет нам удовлетворение: одежда, квартира, мебель, машина ...и еще, и еще, бесконечно, как бесконечно будут совершенствоваться в борьбе за покупателя товары.

    Но увы! И среди суперпотребителей необъяснимой раздвоенности не меньше. Если лишенные многих материальных благ люди еще надеются, что вместе с достатком к ним придет и вожделенное счастье, то вкусившие плоды роскоши порой теряются и, решив, что в этой жизни желать больше нечего, а счастья все-таки нет, квитаются с жизнью, вызывая недоумение бедолаг: «И чего ему не хватало?» В том-то и трагедия, что не знал, чего хотел; растратил себя в погоне за чуждыми навязанными ценностями.

    Швейцарский психолог Карл Юнг объяснял явление, когда «люди приходят к гибельному раздвоению личности, не знают, чего хотят, ни к чему не имеют охоты или хотят слишком многого из невозможного для них» тем, что бессознательное в человеке восстает и парализует сознательную деятельность, вызывая неврозы, соматические болезни («сома» — тело) и даже суициды.

    Проще говоря, двойственность наша в том и заключается, что мы являем собой как бы симбиоз — сожительство двух форм существования: природной и социальной. Не иначе как раздвоение наше и все наши проблемы начались с того момента, когда наши библейские предки отказались от райской жизни в неведении ради самопознания, познания добра и зла. Поистине: горе от ума. Ведь живут же наши «братья меньшие», полагаясь на мудрость матери-природы, чутко следуя ее голосу-инстинкту (врожденному образу действия), гарантирующему оптимальное выполнение жизненной программы: самосохранения и репродукции. Они вкушают жизнь такой, как она есть, сейчас, в настоящем, а не в прошлом или в будущем. А мы, пренебрегая природной жизненной «установкой», а то и вопреки ей, выдумываем свои грандиозные программы, стройки века, гигантские преобразования «примитивной природы». В угоду прогрессу и самомнению подавляем, извращаем или гипертрофируем свои естественные потребности, неотвратимо оказываясь в тупике личностной дисгармонии. Не можем определить для себя оправданную иерархию ценностей (последовательность от более значимого, жизненно необходимого к менее важному, преходящему), шарахаемся из крайности в крайность в круговерти расхожих мнений, поскольку не имеем о себе четкого представления, не можем сказать: «Это — мое. А это не для меня».

    Но, позвольте, ведь человек и ценен своей непохожестью, тем необычным, что может привнести в этот мир, что дано только ему в силу нашей неповторимости. Но как раз непохожести-то человеку и не прощают. И он, подавляя ее в себе, смиряется с тем, что он такой же, как все, и ничего собой не представляет, что все его личностные проявления — пустое и незначимое. Соответственно начинает относиться так к себе и к другим. Лишь встрепенется иногда: «А что же все-таки важно в жизни, если не сама жизнь?» — и снова покорно влачится по колее, кем-то для него «предусмотрительно» проторенной.

    Но давайте от утомительных общих рассуждений перейдем к конкретным наблюдениям, которые помогли бы нам разобраться, что для нас действительно важно, а чему важность лишь приписывается кем-то с какой-то целью. Почему вопреки себе мы не можем достигнуть состояния полноты жизни, которое, вероятно, и называем счастьем?

    Этим вопросом более тридцати лет назад задалась группа американских психологов, которые попытались выяснить, только ли материальное и социальное положение влияет на состояние людей, способы их общения между собой или есть какие-то иные механизмы.

    Они наблюдали семьи самого разного имущественного и общественного положения и везде находили нечто общее и в счастливых, и в безысходно несчастных семьях. Ученые пришли к выводу, что человеку можно помочь быть счастливым независимо от материального изобилия, в биогенетическом плане. Но, пока социальное требует жертв от природного в человеке, потенциально счастливыми становятся менее 1% людей на всей нашей планете. Это те, кому удается сохранить согласие с природой, завершить идеальные (в смысле гармонии природного и социального) стадии развития и стать зрелыми в психологическом смысле слова личностями.

    Не отсюда ли все наши глобальные проблемы? Ведь все на планете делается нашими руками. А что может наделать человек, который сам не понимает, чего хочет?! Наши поступки — показатель степени нашей зрелости, и чем ниже этот показатель, тем меньше мы способны критически осознать и признать свою незрелость.

    Ну, что, скажем, молодая мама знает о том, какими должны быть условия жизни, чтобы ребенок гармонично развивался? Чего только ей не насоветуют, каждый — на свой манер. У кого-то все воспитание сводится к питанию. У другого все силы бросаются на интеллектуализацию, и дитя прямо на горшке учат читать. Для третьих наступит «конец света», если их ребенок не начнет ходить раньше своих сверстников... И для всех для них характерна одна общая черта: они сначала создают некую модель своего ребенка, а потом начинают его в нее любыми способами втискивать. И горе всем, если ребенок в силу своих врожденных особенностей не соответствует созданной модели, но более других — горе ребенку: его не могут принимать таким, какой он есть и каким потенциально может быть, он становится без вины виноватым, и всю жизнь эта вина будет давить его непосильной тяжестью. Помните: «Грехи отцов падут на головы детей»,— не об этом ли сказано? Если родители чем-то недовольны в ребенке, то не тем ли «первородным грехом», которым сами же его и наделили? И тогда все выговоры, возмущения, физическое и психологическое насилие, направленное на детей, не что иное, как стремление ИХ заставить расплачиваться за свои грехи.

    Самое ужасное, что дети будут такими же по отношению к своим детям, поскольку автоматически, неосознанно перенимают стиль общения, взаимодействия и всего образа жизни родителей. Так поколение за поколением несет на себе печать некоего «наследия» (грубость, конфликтность, разводы, алкоголизм, безответственность, тунеядство, преступность), не позволяющего достигнуть жизни творческой, радостной, гармоничной. Как остановить эту порочную последовательность? Может быть, Христос указывал нам выход примером своим, взойдя на Голгофу, желая на себе остановить грехи человеческие, не дав им перейти на последующие поколения?

    Если не перекладывать на детей «грех», не передавать им некий несовершенный, ущербный образ жизни, а самим «пострадать» — приложить все силы души и тела, чтобы изменить его к лучшему, детям легче будет достигнуть совершенной, достойной человека жизни в любви, душевном богатстве и щедрости. Наверное, у нас есть только одна возможность сделать детей счастливыми: быть счастливыми самим.

    Как-то мне попала в руки маленькая книжечка «Ступени к душевному покою». В ней, как я поняла, одна женщина — Миролюбивая странница,— примером всей своей жизни утверждает, сколь мало значит для человека материальная сторона жизни, если он достиг душевной зрелости. У нее высказана замечательная мысль, что наши проблемы указывают на возможность нашего совершенствования, духовного роста. Правильное решение проблем ведет к гармонии, неверное — к еще большим проблемам. Избегать их или перекладывать на других — значит, остановить свое развитие, обречь себя на незрелость, а решать проблемы за других — значит, других обрекать на незрелость, недоразвитость. Наши проблемы указывают нам, насколько правильно мы живем. И если проблемы возникают с детьми, значит, постоянно нужно искать правильные пути решения,- а не идти тупо и бескомпромиссно к выбранной модели, наращивая лавину неразрешенных проблем, которая достанется детям в «наследство».

    Дети потенциально несут родителям необъяснимую радость общения и просто созерцания; так, вероятно, природа платит за воссозданную жизнь. Но если вы не можете радоваться детям, жизненно важно понять — почему? Может, что-то запечатлелось в бессознательных тайниках вашей психики, еще когда вы сами были детьми, и не дает вам радоваться жизни? Может быть, вы прекрасно развивались, физически, интеллектуально, но в психологическом плане что-то недополучили и теперь это неосознанно осложняет вашу жизнь? И именно в силу неосознанности вы можете тем же наделить своих детей.

    Давайте хотя бы в общих чертах познакомимся с теми идеальными стадиями развития личности, позволяющими достигнуть зрелости, которые выделили ранее упоминавшиеся нами психологи. Тем более что в них нет ничего необычного; может быть, именно поэтому мы и пренебрегаем ими, считая недостаточно значимыми, мелочью. Но в природе столько несораз-меримых масштабов. Достаточно сопоставить жизнь человеческую и невидимый глазу ген, несущий в себе эту жизнь. Из такой «мелочи» вырастаем мы. Значит, из любой иной мелочи способна вырасти трудноразрешимая проблема...

    Этих стадий четыре. Две первые — созависимости и противозависимости — бессознательные, т. е. без участия сознания в психике человека складывается некий эмоциональный образ мира, в который он попал, сообразно которому он будет на этот мир реагировать впоследствии своими действиями. Третья стадия — независимости, переходная от бессознательного усвоения к осознанному, и четвертая — сознательная, когда посредством мыслительных операций находится нужный способ взаимодействия, это стадия взаимозависимости.

    На первой стадии ребенок биологически неразделим с родителями, зависим от них во всех проявлениях, и главное в это время — установить связь между родителями и ребенком. Это стадия от зачатия до 9-месячного возраста малыша. Важно, чтобы ребенок был желанным и любимым. Нежеланные, «случайные», вынужденно рожденные дети понесут на себе печать вины за свое рождение и, даже имея огромный творческий потенциал, не смогут его раскрыть в полной мере из-за бессознательного ощущения своей ненужности, в котором они были еще до рождения.

    Весь период беременности должен быть подчинен главной задаче: напитать зреющую жизнь запасом любви, признательности, нежности — всеми добрыми чувствами и эмоциями, свойственными человеку. Нужно использовать любые возможности, чтобы изолироваться от стрессов, которыми так изобилует наша жизнь, самое лучшее — провести это время как можно ближе к природе. Об этом нужно побеспокоиться родным. А то ведь нередко мама в слезах и панике толкается в магазинах в поисках пеленок, проклиная тот день, когда решилась стать матерью... Пеленки — на один год, а материнские эмоции на всю жизнь останутся в ребенке. Установлено, что уже с 6 месяцев беременности ребенок различает голоса матери и отца и по-своему реагирует. Я с удовольствием вспоминаю, как одна студентка в такой же срок беременности делилась со мной своими наблюдениями за поведением ребенка, когда папа «общался» с ним: разговаривал и прикладывал ладони к месту его обитания. Я порадовалась за них: у них не будет недостатка в родительских чувствах, а малыш их будет полон жизнелюбия. Только бы медицинская помощь не оказалась слишком навязчивой, не переросла из помощи в помеху, а то и во вред. Ведь неизмеримо важными для всей последующей жизни ребенка являются первые 48 часов после рождения, особенно важны они для установления связи с родителями и другими родными.

    Сейчас об этом стали немало писать, но порядки в роддомах изменить под силу разве что самим роженицам. Я сама спасла жизнь и себе, и дочери тем, что категорически воспротивилась стимуляции родов, не подпустив к себе медсестру, жаждущую немедленно запустить меня на родовой конвейер своим шприцем, хотя до срока было еще 2 недели. Спасение наше завершил хирург, к которому я в конце концов попала, поскольку причинами болей были совсем не схватки. Хирург оказался мастером своего дела, потому после сложнейшей операции мы обе остались жить, и дочка родилась в срок безо всяких стимуляций. И до конца дней своих мы будем этому врачу благодарны. Дай Бог каждому, чтобы в трудную минусу жизни с ним рядом оказался надежный человек. А особенно — детям при их рождении.

    Рождение должно проходить естественно, в спокойной обстановке, в присутствии отца. Нежное, спокойное рождение дает таких же детей. Опасно нарушаются природные регулирующие механизмы при стимуляции и обезболивании родов, ведь боль — это сигнал к прекращению схватки в нужный момент, чтобы мать и дитя могли восстановить силы. В норме достаточно правильного дыхания, чтобы роды прошли благополучно. Проявление насилия при рождении (щипцы, вакуум, быстрые стимулированные роды) проявится потом в ребенке через склонность к насилию и жестокости. Отделение ребенка от матери в первые часы после рождения, что до сих пор практикуется в наших роддомах, откладывает глубокий неблагоприятный отпечаток на психику ребенка на всю последующую жизнь. Первые сорок восемь часов ребенок должен быть постоянно с матерью, кожа к коже, в первые 20 минут — приложен к груди. Если близкие в это время смогут просто потрогать, погладить ребенка, между ними возникнет бессознательная связь, благодаря которой у взрослых не возникнет никакого насилия по отношению к ребенку (наказания, шлепки, унижения...). И еще один очень важный момент: дети, не имеющие в первые минуты жизни контакта кожа с кожей, не получают возбуждения соответствующих участков коры головного мозга, что впоследствии приводит к трудностям в обучении. Сейчас много говорят о падении интеллектуального уровня нашего народа, а у меня невольно возникла кощунственная мысль: а не был ли порядок рождения в наших роддомах чьей-то целенаправленной акцией? Ведь достаточно паре поколений помешать нормально развиться в первые дни жизни, чтобы в стране воцарился хаос вследствие лавины конфликтов, раздирающих каждую отдельно взятую личность и всех вместе: насилие, стадность, алкоголизм, наркомания...

    Согласитесь, малоубедительно звучит причина «отдых матери после родов» для отделения ребенка от нее не на сколько-то часов, а именно на три дня, когда и лактация, и другие природные механизмы безвозвратно угасают. Причем никто не интересуется, нужен ли матери этот сомнительный отдых, способный привести к утрате материнских чувств, которые «включаются» при контакте с ребенком и кормлении его с первых минут. Не могу выразить свой гнев на самою себя за некомпетентность, за безграничную доверчивость и покорность, с которыми я позволила, как и все, впрочем, сделать то же с моими детьми, которых ждала по трое суток на первое кормление со всеми вытекающими последствиями.

    Мы не обижаемся на судьбу за своих детей, и, хотя много нежелательного выпало на их долю в наше непростое время, дети нас радуют. Но теперь я думаю иногда, какими они могли бы быть, если бы мы вовремя знали о природой отработанных условиях развития и помогли бы или хотя бы не мешали завершить нормальные этапы развития, по возможности оградили бы от разрушающего влияния социума. Я бы слушала прежде всего собственного ребенка и свою интуицию. Еще на 9 месяцев после рождения родителям нужно слиться со своим ребенком, ни на минуту не оставляя его в тревожной пустоте. Это вы знаете, что в любой момент можете вернуться к нему, а он не знает. Голос природы твердит ему, что один он погибнет, он еще не готов оставаться один, и ребенок зовет мать и плачет. Нет в нем ни избалованности, ни капризов, только одно желание — выжить, а для этого ему нужны родители. Не надо сейчас от него требовать выполнения и соблюдения того, что люди напри-думывали в пылу совершенствования природы. Да и маме надо бы отрешиться от всякой неоправданной суеты и успеть насладиться быстротечным временем упоительного общения с новорожденным. Если б мать сознавала свою ценность для него, каждого своего прикосновения, каждой животворящей капли молока, она сама начала бы себя ценить и не спешила бы подменить себя бутылочкой и кучей погремушек. И родным следовало бы не отдавать маму на растерзание стирке и готовке, а освободить для малыша, насколько это возможно. Ни за какие деньги не купишь ребенку то, что ему изначально дано в образе мамы и папы. И когда матери спешат на работу, обрекая ребенка на ясли, следует не раз взвесить, действительно ли они заработают больше, нежели отнимут у ребенка. Не все измеряется деньгами. А то, что ребенку действительно нужно в этот период, не то что деньгами, даже словами трудно обозначить. Ведь таинство творения человека и впрямь остается для нас необъяснимой тайной, неподвластной сознанию.

    Сейчас много говорят и пишут о магической силе взгляда, контакта глаз. Так вот, на первой стадии такой контакт — глаза в глаза — особенно важен. Мы отмечали, что это стадия бессознательная, и, значит, все, что мы испытываем к ребенку, должно быть выражено без слов, минуя его еще бездеятельное сознание. Как? Посредством контакта тел и глаз. И, правда, ребенок буквально кожей впитывает ваши нежность, тепло, любовь, ваши чувства он соиспыты-вает через биение вашего сердца. А о глазах кто-то сказал, что это «зеркало души». Может быть, этим и Объясняется непостижимая выразительность взгляда. Может, и впрямь глазами общаются, «говорят» наши души, выражая то, что словам не по силам.

    Как часто мама, вроде бы весь день занимаясь с малышом, по сути дела, не вступает с ним в контакт. С таким же успехом можно заниматься с кухонным комбайном, например: чистить, мыть, тереть, включать, заливать... И малыш вырастает блестящим, ухоженным пустым сосудиком. Его не наполнили живыми человеческими эмоциями, и ему нечего будет дать другим.

    Об этом надо помнить родителям на первой стадии развития их дитяти. Ребенок должен весь период с первого мгновения купаться в любви, пропитаться насквозь положительными эмоциями, чтобы потом самому стать неиссякаемым источником таковых. Именно в это время у него формируются доверие к людям, «любовь к ближнему». Не торопитесь делать его «самостоятельным», отказывая ему в общении. Когда он будет готов, он сам захочет от вас отделиться. И если этого долго не происходит, значит, вы не смогли за отведенный срок напитать его необходимыми эмоциями. Если же вы вдруг решите, что «все, хватит цацкаться, не маленький уже», ваш ребенок так и не сможет завершить первую стадию психологического развития. То же происходит с детьми, которые недополучили в свое время жизненной энергии признания и любви.

    Эмоциональная неудовлетворенность проявится в болезненных привязанностях: сосании пальцев, одеяла и тому подобного. Тогда же можно наблюдать, как истерично цепляется малыш за мать, которая склонна объяснять это большой любовью малыша к ней, тогда как это скорее указывает на недостаток ее материнской любви к ребенку. Позднее это выразится в привязанности к вещам, животным, а у взрослого перерастет в маниакальные наклонности, вещизм, бытовую одержимость; у них будет крайне высок риск алкоголизации, наркомании. Для людей с незавершенной первой стадией свойственна предрасположенность к неподходящему контакту с детьми, насилию над ними: инцесту, эксгибиционизму, садомазохистским наклонностям. В таких извращенных, неестественных формах будет выражаться потребность в недополученной безусловной близости и любви. Природа из глубин бессознательного будет неотступно требовать завершения развития, потому что ее программа — в сохранении и продолжении жизни, а какую жизнь может создать тот, кто сам недополучил, для кого количество доставшихся на его долю положительных эмоций оказалось недостаточным, чтобы перейти в качество жизнелюбия.

    Весьма характерно такие люди проявляют себя и в семейной супружеской жизни; их любовь подобна любви младенца к матери: они ждут от супруга абсолютного признания, постоянного удовлетворения своих потребностей и вообще, чтобы те занимались только ими, забыв о себе.

    Владимир Соловьев различал три типа любви: нисходящая, которая более дает, нежели получает (родительская); восходящая, которая более получает, нежели дает (любовь детей к родителям); любовь, в которой и то, и другое уравновешено (супружеская). Но, наверное, это не три отдельных независимых типа любви, а скорее три этапа замкнутого цикла единой человеческой любви, которая, как и жизнь, в полной мере осуществляется тогда, когда порождает новую любовь. Каждый предшествующий этап любви необходимо обуславливает последующий: любовь восходящая — ребенка к родителям, удовлетворившись, выразится в любви супружеской, а та, удвоившись, изольется в нисходящую любовь к ребенку, напитывая его для новой любви. Если эту целостность, последовательность нарушить, насильственно не дав осуществиться какому-то из этапов любви, человек окажется неспособным передать эстафету любви последующим поколениям... Не это ли произошло с нами за годы вакханалии физического и психологического насилия?

    Наверное, у читателей возникнет вопрос: а можно ли как-то восполнить пробел, исправить ситуацию, восстановив разъятую цепочку?

    Предполагают, что возможно, если кто-то даст обделенному человеку возможность завершить стадии психологического развития, начиная с той, на которой он остановился. Если на 1-й, значит, нужно относиться к нему, как к младенцу, с безусловной любовью, признанием и близостью; не словами, но своим поведением и отношением внушить ему  жизнелюбие и доверие к людям. И это при том условии, что в ответ на любвеизъявителя будет изливаться все то не лучшее, что накопилось в человеке, заполнив пустоту, предназначенную для любви, пока наконец не иссякнет и не заменится любовью «донора». Не знаю, кому это по силам. Какой запас терпения, любви, эмоций надо иметь, чтобы не истощиться раньше, чем достигнешь цели! Наверное, это мало кому по силам, судя по тому, как часто возвращают в детские дома усыновленных детей и еще чаще отрекаются, бросают на произвол судьбы спивающихся мужей и жен.

    Нет, делать все-таки лучше, чем переделывать, и потому не упускайте природой предназначенный период. Все хорошо вовремя. А когда малыш сползает с ваших колен и сам сделает шаг навстречу миру, не пытайтесь его удерживать: он вступает во вторую стадию своего психологического развития.